Отпуск закончился, но летне-несерьёзное настроение сохраняется. Поэтому серьёзные мысли о юбилярах этого года — Бахе, Бетховене, Шумане, Танееве, — оставлю на осень. А после статей о Сальери (с заходом к «солнечному» Моцарту) и о И. Дунаевском хочется: «пара́м-пара́м-пара́м, там-там…», ведь у «искрящегося» весельем Иоганна Штрауса-младшего — юбилей!

— Вас, г-н Штраус, называют венским Оффенбахом.
— А Вас, г-н Оффенбах, будут называть парижским
Штраусом.
Из анекдота XIX века

«Бог, владеющий страстями»

Так сказал Александр Дюма о великом австрийском композиторе, авторе «Летучей мыши», «Цыганского барона», пленительных вальсов, вот уже полтора века восхищающих мир, одаряющих нас радостью, весельем, светлыми мечтами и надеждами.

Если был Штраус-сын, значит, был и Штраус-отец – Иоганн Баптист Штраус. В своё время личность не менее знаменитая! Недаром же «король вальса» бесконечно чтил своего отца. Он мало знал о том, что творится в его семье, т.к. его день был загружен до предела: управление сразу тремя капеллами, сочинение композиций, репетиции, которые проходили дома, не ведая того, что сыновья жадно ловили каждую ноту, вживаясь в его стиль, а затем играли всё это в четыре руки с вдохновением, в его духе. Ведь отец велел им брать уроки фортепиано, за которыми совершенно не следил. Был невероятно удивлён и обрадован, когда знакомые с восторгом отозвались об игре его детей. Их довольно часто приглашали в известные семьи, где они играли наизусть композиции отца.

Иоганн стал давать уроки фортепиано, а полученные 60 крейцеров платил учителю за уроки игры на скрипке. Репетировал перед зеркалом, чтобы приобрести элегантные манеры и освоить красивое ведение смычка. Владение скрипкой также стало полнейшей неожиданностью для отца. А узнав о намерении стать профессиональным музыкантом, устроил резкую и неприятной сцену. Он ничего не хотел об этом слушать.

Лишь позднее, когда сын смог продемонстрировать некоторые успехи – а в 18 лет он стал во главе капеллы – отец с этим примирился. Но появление в газетах сообщения о первом публичном концерте сына с собственной капеллой Штраус-отец встретил в штыки, даже попытался организовать бойкот владельцев помещений. Успех был огромным. Он стал ещё больше, когда сын на попытки бойкота со стороны отца ответил гениальным ударом: в кульминационный момент концерта он исполнил вальс отца! Аплодисменты были бешеными. «Все кричали и ликовали, мужчины стучали тростями об пол, дамы размахивали платками. Возбуждение и восхищение достигло своего апогея и всё было необычайно трогательно».

Иоганн Штраус одержал свою первую победу над Иоганном Штраусом.

«Дорогой Штраус! Вы должны писать оперетты!» — так, по легенде, Жак Оффенбах воскликнул при встрече в гостинице «Золотой ягнёнок». «Король вальсов» (мы уже подошли к тому времени, когда народная молва присвоила ему такое звание) заявил, что для создания оперетты ему многого не хватает. – «Вы обладаете всеми качествами, чтобы преуспеть на этом поприще – в этом Вас уверяю Я!» — ответил известный композитор, сочинитель оперетт, которые по сей день охотно берут в свой репертуар музыкальные театры. Венские опереточные сцены стали второй родиной французского композитора. Почему бы им не стать первой родиной будущего опереточного композитора Иоганна Штрауса? Этот вопрос задала себе жена, фрау Генриетта и непрерывно приставала к своему Шани с этим предложением. Штраус неизменно отказывался. Тогда она взяла ноты с пульта мужа, отнесла их директору «Театра ан дер Вин», который приказал их подтекстовать и под видом репетиции исполнил их в присутствии Штрауса. Композитор был побеждён! (Мне кажется, что рядом с памятниками выдающимся людям следует размещать и памятники их жёнам, хотя нам больше нравятся печальные и романтические истории, в которых жёны не упоминаются. Тут следовало бы разместить грустный смайлик.)

Вена требовала оперетт! После войны 1870 – 71 годов было очень желательно, чтобы они НЕ принадлежали Оффенбаху. Венское высшее общество высоко ценило французское шампанское, но всё остальное французское признавалось меньше.

Оперетты? Ну, что же, «их есть у нас»))) «Весёлые женщины» (по неизвестным причинам исполнение не состоялось и, что ужасно, музыка пропала без вести. Может быть, потому и не состоялось?), «Индиго, или Сорок разбойников», «Карнавал в Риме» и подлинная жемчужина жанра — «Летучая мышь». О! Это отдельная история о том, как эта пьеса, затем перевод, затем адаптация, затем либретто, затем его продажа и перепродажа, затем музыка (за шесть недель, точнее за 42 ночи Штраус пишет партитуру), постановка, холодность публики, снятие с репертуара, статьи и протесты, возвращение в репертуар… Вряд ли есть ещё в мировой музыкальной литературе произведение, претерпевшее на пути к зрителю такие катаклизмы. Знаю только, что в наши дни в Вене существует традиция: каждый год, 31-го декабря, каждый уважающий себя ве́нец идёт… нет, не в баню, это у нас))), а в Вене стараются попасть в Венскую государственную оперу на представление «Летучей мыши», — единственной из классических оперетт, которая идёт весь день, почти non stop. Абсолютный шлягер, узнаваемый с любой музыкальной фразы.

И вальсы… вальсы… вальсы… польки… Интересно, подсчитал ли кто-нибудь их количество? Ведь было время, когда он вынужден был писать по одному вальсу в день. А тут ещё польку заказали. Написал. Буквально, по принуждению. Так и назвал: «Полька – по принуждению». Штраус дожил до всех ошеломляющих новшеств 19-го столетия и, конечно, не мог сделать вид, что их нет. Вальс «Газовые фонари», полька «Трамвай», вальс «Абоненты» (с мягкими звоночками колокольчиков), который являлся ни чем иным как приветом первым пользователям венской телефонной сети.

Штрауса можно назвать не только Королём вальса, но и королём пиара. PR – связь с общественностью. Ноты новых произведений подчас раскупались, как газеты. Каждому своему вальсу Штраус давал такое название, приклеивал такую «торговую наклейку», что каждому становилось ясно: «Надо брать!» Невозможно не купить товар, который называется «Жизнь артиста» или «Снежные хлопья», «Поезд удовольствий» или «Под громом и молнией», «Утренние газеты», «Телеграфные депеши», «На охоте» — это там, где стреляют… А польки с женскими именами!!! – «Полька – Аннен», «Полька – Ольга»… Ольга… это история русского путешествия — гастролей Иоганна Штрауса или Ивана Страуса, как писали на афишах. История столь же романтичная, сколь и грустная (из тех, где жена не упоминается).

15 октября 1884 года исполнялось 40 лет со дня первого публичного концерта Штрауса. На торжественном юбилейном спектакле был показан 2-й акт «Летучей мыши». Помните маскарад у князя Орловского («Друзья мои, я очень рад, что вы пришли на маскарад…»)? И вот среди гостей князя Орловского на сцене зрители начали узнавать персонажей всех оперетт Штрауса. Последним вышел незнакомец в венгерском костюме. Извинившись за опоздание, объяснил причину: он только что появился на свет, и зовут его Шандор Баринкай. Штраус ещё не закончил партитуру, а его «Цыганский барон» уже вышел на сцену. В успехе этой оперетты многие сомневались. Чтобы «спасти положение» и занять публику, дирекция на премьере вывела на сцену живую лошадь. Но и без лошади представление вылилось в грандиозный триумф.

9 апреля 1878 года трагически погибла жена. А уже через 16 дней газеты поместили официальное извещение о помолвке Штрауса с певицей Ангелиной Дитрих. Немножко скоро. Но Штрауса можно понять: невеста была очаровательна (и к тому же на 28 лет младше Штрауса). Они поселились в роскошном доме, выстроенном на доходы с «Летучей мыши». Но ангелоподобное имя и внешность не помешали ей превратить жизнь Штрауса в сущий ад. И произведения этого периода неудачны. Оперетту «Кружевной платок королевы» никто уже не помнит. Правда знойная мелодия вальса «Розы юга» живёт своей самостоятельной жизнью.

Я не могу лучше завершить картину его жизни, чем процитировав слова, которые произнёс пастор Циммерман над его бренными останками: «Он был учёным, но не тем, кто изучает законы фонетики и происхождения слов, составляющих разные языки мира; он был знатоком праязыка, который понятен всем сердцам на свете – праязыка гармонических звуков!..».

Иоганна Штрауса похоронили рядом с Францем Шубертом и Йоханнесом Брамсом.

Незадолго до кончины Штрауса к нему обратился старый друг – директор театра, суеверно убеждённый, что штраусовская музыка может спасти театр от краха. Он умолял разрешить ему скомпоновать новую оперетту из старых мелодий друга и назвать оперетту «Венская кровь». Я не буду рассказывать окончание этой истории. Оно печально. Но вот вальс с названием «Венская кровь» сохранился. И печали в нём нет! Как нет печали ни в одном воспоминании об удивительном композиторе Иоганне Штраусе – сыне.

Парам – парам – парам, там-там!..

Ольга Гарбар